Фабрика без сердца  - Сверре Кнудсен

– По-моему, меня ждёт Хансен-Высочансен, – сказала Марит.

– Хи-хи… – противно засмеялась Лилл Хансен, но, встретившись взглядом с Марит, осеклась, нажала на кнопку, и огромная двойная дверь открылась.

Марит спокойно вошла в кабинет Хансена-Высочансена.

В кабинете её ждали.

Посередине стоял большой стол для переговоров. Во главе его сидел Хансен-Высочансен, а семь директоров расположились по обе стороны от него. Все смотрели на Марит. Все были одеты в тёмные костюмы, и это придавало собравшимся невероятно зловещий вид.

– Марит Ос! – сказал Хансен-Высочансен, поднимаясь из-за стола. – Что мы слышим? У вас завязались отношения с одним из нижестоящих сотрудников?

– Ещё нет, – ответила Марит. – Но я надеюсь, в скором времени завяжутся.

– Это запрещено! – прошипел Хансен-Высочансен. Марит ещё ни разу не видела его в такой ярости. «Отлично!» – подумала она.

– Вы соврали мне про Подземелье, – сказала Марит Ос. Внутри неё бушевало пламя.

– Но в этом нет ничего незаконного! – фыркнул Хансен-Высочансен.

– Ничего незаконного? – повторила Марит слегка дрожащим голосом. – А как насчёт заплесневелого хлеба, опилок и другого мусора, который вы добавляете в вафли? Это законно?

– Законно, если это не указано на упаковке.

– Но ведь никто не понимает, что значит GT‐521 и PY‐42!

– Мы не виноваты, что люди так глупы, – улыбнулся Хансен-Высочансен.

– Ха! – усмехнулась Марит Ос. Она ещё не всё сказала. – Вы думаете, полиция считает точно так же?

– Считает. Я это знаю. По вторникам мы вместе с начальником полицейского участка играем в гольф. А по понедельникам – в бридж с судьёй. По субботам мы все собираемся у мэра. – Хансен-Высочансен проверил, в порядке ли его ногти. – И, как вы знаете, завтра на фабрику приедет премьер-министр.

– О вашем обмане напишут в газетах! – с жаром выпалила Марит. – Расскажут по телевизору!

– Газеты и телеканалы принадлежат нам, – улыбнулся Хансен-Высочансен. Семь директоров тоже улыбнулись. – Вы хотите сказать что-то ещё?

– Вы не можете так поступать…

– Можем, – заверил Марит Хансен-Высочансен. – Мы как раз можем поступать так, как хотим.

Генеральный директор неторопливо поднялся из-за стола, потянулся и зевнул, как будто ему стало скучно. Потом повернулся и посмотрел в окно.

Все семь директоров подобострастно улыбнулись.

– Уф-ф, – выдохнула Марит, но так тихо, что едва услышала саму себя.

Вдруг генеральный директор резко повернулся и вытянул в сторону Марит руку с дрожащим указательным пальцем.

– Но вы не можете поступать так, как хотите! Этим вы только усложняете себе жизнь.

– Возможно, – упрямо сказала Марит. – Но сложнее, чем сейчас, мне уже не будет.

– Ах, ну конечно. Вашего друга с кухни уже отправили туда, где ему следует находиться. В штрафное подразделение. И если вы не поумнеете, то его следующим местом пребывания будет вы сами знаете что.

У Марит внутри всё похолодело, словно она снова увидела тот страшный дом на берегу моря. Но она промолчала. А что она могла сказать?

– Когда завтра приедет премьер-министр, вам разрешат произнести перед ним речь. Вы представите ему нашу новейшую разработку – «Вафельный завтрак», сделав особенный акцент на его полезности и питательности. А если произнесёте хоть одно неверное слово, то вы знаете, где окажется Сильвестер…

После работы Бьёрнар Сивертсен ждал Марит у фабрики. Шёл десятый час, но фру Гросен давала Марит одно задание за другим, не оставляя девушке времени ни передохнуть, ни подумать. Был момент, когда Марит совсем пала духом – ей стало казаться, что дела никогда не закончатся.

– О, Марит, привет! – сказал Бьёрнар, как будто они встретились совершенно случайно. – Иди сюда, взгляни на моё новое изобретение! – Бьёрнар повёл Марит за угол дома, где рядами лежали погрузочные платформы для перевозки товаров. Сейчас склад был закрыт, и только огромные ворота освещались слабым, тусклым светом.

– Может, лучше потом… – начала Марит, но Бьёрнара было уже не остановить. Он достал чертёж и посветил на него фонариком.

– Понятно, что это такое? – живо спросил он.

– Понятно, – ответила Марит, хотя ничего не понимала. Она видела чертёж, и разобраться в нём было совсем не сложно, но девушка слишком устала. – Ой! Мне кажется, идёт инспектор, – воскликнула она.

– Где? – спросил Бьёрнар, выключил фонарик и быстро свернул чертёж.

– Наверно, мне показалось, – пробормотала Марит. Она чувствовала себя отвратительно, обманув Бьёрнара.

– Ой, смотри-ка, – обеспокоенно прошептал Бьёрнар, прижимаясь к стене. – Сюда едет машина!

Теперь Марит тоже её заметила. Маленький ветхий автомобильчик подъехал в темноте к погрузочной платформе и остановился. Из него вышла женщина. Она засеменила к ближайшим воротам и постучалась в дверцу рядом с ними.

– Это Аманда! – прошептал Бьёрнар, прежде чем Марит узнала незнакомку. – Та, что… та, что варит варенье!

Определённо, Бьёрнара очень интересовала Аманда, и Марит улыбнулась. Ей хотелось сказать своему взволнованному другу что-то приятное. Но, увидев человека, открывшего дверь, Марит замерла с открытым ртом.

Этим человеком оказался Сильвестер.

Аманда бросилась ему на шею, прижалась, и он обнял девушку.

– Они встречаются? – прошептал Бьёрнар, наклоняясь вперёд, словно желая получше рассмотреть Сильвестера и Аманду. Удивление на лице Бьёрнара сменилось огорчением.

Марит была не в состоянии ничего слушать и ни на кого смотреть: ни на тех двоих, ни на своего опечаленного друга. Она развернулась, обогнула угол здания и побежала к метро. По её щекам текли слёзы. Ей было грустно, она была недовольна и рассержена, но в первую очередь она чувствовала себя обманутой. Ведь Сильвестер поцеловал её!

Марит Ос хотела поскорее попасть домой. Но не в квартиру в этом ужасном высотном доме, вокруг которого со всех сторон снуют тысячи машин, а к родителям, в их замечательный дом, рядом с которым в саду растут прекрасные деревья.

Чем она, собственно, занималась в городе? Ради чего работала в «Главвафле»?

Марит бегом неслась по станции к перрону, строя разные планы. Она уволится с фабрики и покончит с обманом. Раз и навсегда. Но только она собралась зайти в вагон, как вдруг услышала чей-то голос:

– Сегодня поезд отправляется не с этого пути, Марит. Идём за мной.